50 лет «Гусарской балладе»: Голубкина не умела целоваться и откусила Яковлеву усы

Идеальной «актрисой, которая хороша и в женском платье, и в мужском костюме», стала Лариса Голубкина.

И 50-летие со дня выхода, пожалуй, самого любимого фильма об Отечественной войне 1812 года - «Гусарской баллады» Эльдара Рязанова. На праздничном вечере, посвященном юбилею картины, Эльдар Александрович и исполнители главных ролей с удовольствием вспомнили, как рождалась одна из лучших советских комедий.

Актриса с фигурой мальчика

- Началось все с того, что я увидел спектакль «Давным-давно» по пьесе Александра Гладкова, - рассказывает Рязанов. - Пьеса была написана замечательными стихами, содержала много юмора. Я загорелся снять фильм. А когда приступил к съемкам, у меня сразу возникло множество сложностей. С одной стороны, это должна была быть картина о войне: горы ­замерзших трупов, смерть, оружие... С другой - я собирался создать комедию. Как это совместить? На момент начала съемок прошло 150 лет с той войны, реальные события покрылись налетом легенд. И я решил основывать свой фильм именно на этих легендах и на романтизме.

Громадная сложность возникла в подборе главной героини. Я выдвинул критерий: актриса должна быть хороша и в женском платье, и в мужском гусарском костюме, иметь низкий голос и непременно уметь петь. Я пробовал на роль прекрасную Светлану Немоляеву. Но у нее был высокий голос, а еще она была пампушкой, и ее товарищи по оружию выглядели бы просто идиотами, не замечая, что рядом - женщина. У еще одной претендентки, моей любимой Людмилы Гурченко, проба не задалась: она путала слова, забывала текст. А ее хрупкая фигурка для этой картины превратилась в ее недостаток. Я просто не мог поверить, что она может скакать на лошади с саблей, рубить французов. Следующая кандидатка на роль - Алиса Фрейндлих - на пробах показала себя лучше всех. Но для роли смелой Шурочки в ней не хватало мужественности, силы.

И все-таки, скажу вам, природа сотворила чудо, которое называется Лариса Голубкина. Она тогда была никому не известна, училась на втором курсе ГИТИСа. Педагогом по пению у нее была сама Максакова. Когда Лариса - крепкая, сбитая, решительная - появилась на пробах, я понял: актриса найдена! Перед съемками я дал ей указания: с завтрашнего дня ты ходишь только в мужском костюме и никаких женственных интонаций в речи! И через два месяца она была абсолютный «парень»! К тому же у Голубкиной была мальчиковая фигура - ни груди, ни ягодиц.

- Да, женские формы на экране очень видны. А у меня их не было, - согласилась Голубкина.

- Загвоздка была и в том, кто станет Кутузовым, - продолжает Рязанов. - Я понимал, что Кутузова в комедии должен играть комик. И рискнул обратиться к Игорю Ильинскому. Он прочитал сценарий и сказал: «Я не буду играть эту роль, она очень маленькая, и я недостаточно стар для Кутузова». Руководство киностудии тоже возражало против Ильинского - кинобоссы считали, что это издевательство над светлым образом Кутузова. А я Ильинскому врал, что студия просто мечтает, чтобы играл именно он.

Чтобы отстоять кандидатуру, Рязанов пошел на хитрость. Сцену проезда Кутузова перед войсками, по сюжету происходившую зимой, снимали весной. Через пару дней снег растаял, и переснять сцену с другим актером было уже невозможно.

«Пришлось стукнуть Голубкину по попе»

Юрий Яковлев превосходно справился с ролью поручика Ржевского, «выиграв» ее у других знаменитых претендентов - Сергея Юрского, Александра Лазарева, Вячеслава Тихонова.

- Лариса Голубкина в жизни, как и в фильме, ужасно боится мышей, - выдал секрет Юрий Васильевич. - И еще она боялась высоты. Настал момент ей прыгать с балкона второго этажа. Никто не мог ее заставить. Эльдар Александрович даже пример показал - сам спрыгнул, но и это не помогло. И тут я неожиданно подошел к ней и стукнул по попе. И она полетела. Визгу было! Зато после этого еще восемь дублей прыгала не боясь!

- В один из дублей разошлись матрасы, моя ножка попала в эту щель - и до сих пор я хромаю и не могу ходить на каблуках, - призналась Голубкина. - А Юрию Яковлеву я ответила. У нас была финальная любовная сцена с поцелуем. Опыта у меня особого в этом не было... И вот первый дубль я бегу, закрываю глаза, бросаюсь и... срываю ему наклеенные усы. Второй дубль - то же самое. Я так стеснялась и волновалась! Ведь между нами была большая разница в возрасте.

На роль Шурочки также пробовались Светлана Немоляева, Людмила Гурченко и Алиса Фрейндлих.

ВСПОМНИТЬ ВСЕ

Байки со съемок

- Мы репетировали сражение на саблях, - рассказывает Владимир Ширяев, сыгравший испанского лейтенанта Сальгари. - И Эльдар Александрович приказал: «Деритесь по-настоящему!» Тогда под мундир нам привязали деревяшки, которых снаружи не было видно, и мы начали с наслаждением по ним колотить.

- Наш главный каскадер Владимир Яковлевич Балон, чемпион России по фехтованию, переиграл всех! - восхищается Рязанов. - Надевал черный парик и французский мундир и дрался на стороне Наполеона, а потом - светлый парик и русский мундир и сражался за нас.

- В одном эпизоде пиротехник должен был дать сигнал, что всадникам пора скакать, - вспоминает помощник режиссера Владимир Досталь. - Не знаю почему, но он передал ракетницу пьянчуге - директору фильма, который не просыхал все время, пока мы снимали. И он выстрелил... точно в спину Рязанова! Счастье, что шашка не успела загореться и отрекошетила от спины режиссера. Эльдар Александрович в шоке сбрасывает шубу, ватники, а затем звучит то, что я не могу вам сейчас сказать!

Яковлев слишком высок для гусара

При съемках использовались настоящие музейные мундиры. Поэтому неудивительно, что форма сидела на Голубкиной как влитая. Средний рост гусара в те времена был 160 см, а новобранцев набирали в полки под уже пошитые мундиры. Которые были стандартные, одного размера. Поэтому Яковлев с его 180 сантиметрами в гусары никогда бы не попал.

Кроме того, Ржевский в фильме говорит про мундир Павлоградского полка, а на Голубкиной на самом деле мундир Сумского полка. Да и сам Ржевский со своим Мариупольским полком вряд ли мог оказаться под Смоленском.

Еще один небольшой ляп - драгуны генеральского конвоя одеты в каски образца 1805 года.